«Мама спрятала меня в железную бочку»: жительница Новороссийска рассказала, как ее маленькой девочкой похитила жена немецкого офицера

Людмиле Михайловне Павловой 82 года. Недавно она перенесла операцию на сердце (ей нельзя волноваться и плакать). Но она не может сдержать слез, вспоминая два эпизода своей жизни: как во время «большого террора» забрали ее отца (об этом ей рассказывала мать), и как ее пятилетней девчонкой похитила бездетная немка, но ей удалось сбежать.

Корреспондент «Нашей Газеты» записала воспоминания Людмилы Михайловны.

1937 год

Своего отца Людмила Михайловна никогда не видела. На память осталась только черно-белая фотография. На ней — бравый казак Михаил Авилов.

17 августа 1937 года он шел по центру Краснодара, к нему подошли люди в форме, схватили и увели. Семье ничего не объяснили.

— Мне было два дня отроду. К маме в роддом прибежал старший брат и сообщил, что отца забрали, а детей (их было четверо помимо новорожденной Люси) выкинули из квартиры на улицу, — рассказывает Людмила Михайловна. — Папа ни в чем не был виноват. Он работал на военном заводе простым грузчиком, потом конюхом — делал сбруи для лошадей. У него был брат Лука, который держал мельницу и считался зажиточным. Когда его раскулачивали он сбежал. Может быть, моего папу забрали вместо дяди Луки. Не знаю.

Мама схватила меня и с роддома побежала на завод. Там ей дали старую повозку, запряженную такой же старой лошадью, и на ней она с детьми, без еды и воды, поехала в станицу Славянскую (сейчас это Славянск-на-Кубани), где жила наша бабушка.

Шалаш из кукурузы

С помощью добрых людей добрались.

В станице многодетную мать сначала поселили в шалаше из кукурузы, а затем ей слепили маленькую вальковую хатку из глины и соломы.

Семья только начала обустраивать свой быт, как началась война.

Оккупация

Летом 1942 года в станицу пришли немцы. Началась длительная оккупация со всеми ужасами: грабежами, насилием и убийствами.

— Наступили голодные, страшные времена, — плачет Людмила Михайловна. — Фашисты забрали все: кур, свиней, зерно. Сестру Аню немцы погнали в Новороссийск разгружать пароходы.

Однажды рядом с нашей хаткой упала бомба. Мама полетела со стула на пол, меня волной снесло под кровать, а брата и сестру выбросило на улицу. Бомба заржала как лошадь, ушла в землю под шелковицу и не взорвалась. Наш домик сильно накренился на один бок, но выстоял.

Хуже немцев были румыны, которые пришли чуть позже.

— Они убивали всех, кто им не нравился. Грабили. У нас была телочка, мы ее прятали в подвале, но ее нашли и забрали, — делится воспоминанием Людмила Михайловна.

Похищение

Немцы жили рядом с домом семьи Авиловых в колхозном дворе.

—Там была женщина — жена полковника. Красивая, высокая, богатая немка. Блондинка, — продолжает рассказа Людмила Михайловна. — Она давно заприметила меня, так как я была беленькая, хорошенькая. Она говорила, что заберет меня. И вот, фашисты начали уходить из станицы. Мама спрятала меня в бочку, так как очень боялась, что меня украдут.

Утром пришли немцы, приставили к голове мамы пистолет и стали требовать выдать меня. Мама молчала, а мне стало так страшно за нее, что я вылезла из бочки и закричала: «Я тут!».

Меня схватили и посадили в машину между офицером и немкой. Я плакала, а немка предлагала мне конфеты и говорила: «Нихт Вайнен!» (не надо плакать).

Ехали мы очень долго, в итоге оказались в порту Кавказ. На пароме переправились в Керчь. И тут началась бойня! Пароходы горели, танки стреляли, люди гибли штабелями, падали в воду. Немка держала меня за руку очень крепко, но я сообразила, что надо бежать. Изо всех сил выдернула руку и дала деру.

«Высокий солдат спрятал меня под шинелью»

Маленькая Люся бегала по полю боя и плакала, когда ее заметил высокий советский солдат в длиной шинели. Он остановил девочку и спросил, что она здесь делает.

— Я ему говорю: «Меня немка украла у мамы». Он в ответ: «Не бойся, девочка! Залезай под шинель». Так он меня спас. Позже я вместе с солдатами колесила около двух месяцев, пока меня не довезли до моста в родную станицу. Чумазая, голодная я побежала домой так быстро, что казалось взлечу. Забегаю в хату, брат увидел и давай кричать: «Мама, Люся вернулась!». Мама в слезы. С тех пор она меня от себя не отпускала.

«Собирали картофельные шкурки, варили и кормили раненого солдата»

Однажды в окопах Люся с друзьями нашли раненого советского солдата.

— Мы побежали к медсестре и рассказали ей о нем. Она стала ходить перевязывать его, а мы собирали вдоль дороги картофельные шкурки, варили и кормили раненого солдата. Бывало удавалось кашки ему принести. Он, когда меня видел, говорил: «Девочка моя хорошая идет». После его забрали в госпиталь.

Малые Ягуры

Вскоре семью Авиловых отправили в Ставропольский край.

— Началась выселка тех, кто жил в немецкой оккупации. Нас было очень много. Всех погрузили в старые вагоны и увезли в село Малые Ягуры Ставропольского края. Мы попали на ферму. Мама устроилась дояркой, жили в коровнике. Через пять лет нам разрешили вернуться в Славянскую. Когда мы приехали в родную станицу, то увидели нашу покосившуюся хатку, ничего с ней не случилось и мы вновь стали жить в ней.

Мирная жизнь

В 11 лет Люся пошла работать на Славянскую птицефабрику. А потом судьба забросила ее в Новороссийск.

В городе-герое она работала продавцом в магазине, затем окончила медицинское училище и железнодорожный технику. 25 лет проработала бригадиром поезда в РЖД, а после медсестрой в нейрохирургическом отделении горбольницы №1.

— За плечам 56 лет стажа. Мамы давно нет, из пятерых детей осталось я одна, — заканчивает свой рассказ Людмила Михайловна.

Она всю жизнь искала своего отца. И лишь спустя много лет узнала, что тогда его забрали по ошибке и через месяц расстреляли.

Останки Михаила Авилова вместе с останками других жертв сталинских репрессий обнаружили в 2015 году на стройплощадке в Краснодаре на улице Красных партизан. Их перезахоронили. Могилы убитых теперь находятся в самом конце Всесвятского кладбища.