«На самом деле маяк не мигает, как кажется»: НАША побывала в гостях у смотрителя Дообского маяка

1 декабря 2017 года исполнится ровно 141 год главному морскому ориентиру при заходе в Цемесскую бухту  – Дообскому маяку.

Его белокаменная шестигранная башня возвышается на обрыве, а  белый проблесковый огонь маяка моряки видят  на расстоянии  20 миль от берега.

Вместе с другими створными маяками (Суджукским и Пенайским) Дообский маяк регулирует морское движение в непростом районе «Пенайских банок».

За свою вековую историю маяк пережил немало трагических событий. Одно из них – крушение парохода «Адмирал Нахимов» в двух милях от маяка.

После этого, в 1987 году, по соседству с маяком был возведен монумент жертвам кораблекрушения, а у подножия маяка установили береговую радиолокационную станцию.

Знакомство с маяком

С начальником Дообского маяка Игорем Брайченко мы встречаемся у памятника погибшим на пароходе «Адмирал Нахимов». Недолгое приветствие быстро переходит в разговор о случившейся здесь трагедии.

– Представляете, маяк был всего в двух километрах от берега, а люди не видели его свет, – рассказывает Брайченко. – Волны были сильные в ту ночь, да и паника, видимо, сыграла роковую роль.

Игорь Брайченко работает на маяке с 1993 года. Бывший инженер-геодезист сразу после распада Советского Союза пришел работать на маяк электромехаником. Так и остался.

Попасть на Дообский маяк дело хлопотное.  Маяк – объект режимный.  Находится в ведении Минобороны РФ.  Правда, об этом забываешь, не видя  на входе  вооруженной охраны и колючей проволоки. Лишь надпись на воротах: «Осторожно, злая собака». Тем не менее, без специального разрешения сюда не попасть.

Мотор автомобиля и звонкий лай собак по кличке Цыган, Кнопа и Роза нарушают обволакивающую тишину этого места.  Нас встречает старший механик маяка –   Владимир Сакуров.

Смотритель маяка

Сакуров – потомственный маячник. На Дообском маяке работали его родители, здесь он родился и вырос, сюда же привез свою жену Татьяну, вместе они растили в доме у маяка дочь Наталью.

Умение жить уединенной жизнью дано не всем. Сегодня Татьяна и Владимир Сакуровы – единственные, кто остался жить на территории маяка. 

На фото (слева направо): Татьяна и Владимир Сакуровы, Игорь Брайченко

А в 60-х годах здесь проживали около двадцати человек. В  одной половине дома, разделенного  на два хозяина, жили родители Владимира Сакурова, в другой –  размещалась семья бывшего начальника маяка – Макарова. Но, когда Макаров ушел на пенсию, ему выделили квартиру в Краснодаре, и он  уехал жить в город.

– Раньше, при поступлении на работу на маяк, давали  жилье. И жили люди семьями, детей растили. Но это время ушло в прошлое, сейчас не хотят люди обитать где-то на горе, хотят условий, – объясняет Брайченко.

– А кто же будет тогда продолжать ваше дело? – интересуюсь я.

– К нам на работу техником поступил сын Игоря Брайченко, –  отвечает Сакуров.

Скромно к нам подходит его супруга - Татьяна Николаевна.

Она  вместе с мужем живет здесь 36 лет. Маяк для нее – не место работы, а просто родной дом.  Женская рука здесь чувствуется повсюду: чистые дорожки, ухоженные клумбы, выкрашенный фасад дома. 

– Когда я был маленький, помню, мама сидела в башне маяка всю ночь со спичками, – вспоминает Владимир Сакуров. – Сидит, а свечка горит. И еще она накаляла какой-то камень, который становился белым-белым и светил ей. А мошки и жучки  залетали и тушили огонь. Тогда она опять за спички  хваталась и поджигала фитиль.

Наш разговор прерывает Татьяна Николаевна и приглашает меня на «экскурсию» по дому.

– Отопление у нас печное, – рассказывает хозяйка, – воду берем из соседнего родника.

В доме всюду комнатные цветы, небольшая библиотека, сервант, заполненный сервизами. На стене висит политическая карта мира, на которой карандашом отмечены все места, в которых когда-то побывал Владимир Сакуров.

– Он же у меня раньше в море ходил матросом, – объясняет Татьяна Николаевна. – Есть даже грамота за пересечение экватора.

Отдельно на стене красуются корабельные часы, которые достались им по наследству от отца Владимира Сакурова, часам этим больше ста лет, как и маяку. Везде идеальная чистота и порядок.

Башня маяка

Сегодня на башню маяка уже никто не поднимается дважды в день, чтобы зажечь и затушить путеводный огонь, работа маяка автоматизирована. Но человеческий труд никто не отменял. Люди нужны, чтобы в случае отключения электроэнергии  вовремя запустить дизель-генератор и не дать погаснуть световому сигналу.

В штате Дообского маяка числятся пять человек: начальник, старший механик и трое техников, которые дежурят посменно. Во время смены каждый из них выполняет единственную задачу: пристально следит, чтобы маяк светил морякам от заката до рассвета.
В святую святых этого места – башню маяка, мы идем с Игорем Брайченко.

Впервые башня была возведена в 1876 году.

–  Это копия башни 19 века. Дело в том, что во время Великой Отечественной войны Дообский маяк был взорван, так как в сентябре 1942 года, когда немцам удалось прорвать оборону под Новороссийском, на месте маяка был развернут прожекторный манипуляторный пункт, который обеспечивал операцию по нанесению удара по батареям противника, расположенным в районе Мысхако. Во время подготовки десантной операции в районе Новороссийска на месте маяка был установлен один из створных огней, – объясняет начальник маяка.

В 1944 году на месте взорванной башни была временно установлена металлическая ферма с фонарем. И только в 1950 году была построена новая башня из камня высотой 23 метра и установлен современный радиомаяк.

На подходе к сегодняшней двадцатиметровой белокаменной башне маяка застыло во времени одноэтажное кирпичное здание. На нем табличка: «Здесь был штаб десанта в Новороссийский порт и город в 1943 году под командованием контр-адмирала Холостякова».

– Видите, из какого кирпича сделан штаб? – показывает Брайченко. – Не стандарт. Это французский кирпич, он тонкий. Сейчас такого не найдешь. Маяк же полностью из камня сделан, весь заливной. Говорят, баржами возили камни с Анапы, и матросы строили его. 

 Мы поднимаемся по узкой винтовой лестнице на самый верх.

Внутри маячная башня представляет собой  каменный цилиндр, сужающийся в районе маячной комнаты.  Стены густо выбелены известью. Здесь намного холоднее, чем на улице и сыро.
Чтобы подняться под купол мы преодолели 100 крутых ступенек.

В маячной комнате нас ждал сюрприз: молодая синица обессилено билась о толстые стекла маяка.

– Видимо, через вентиляцию, глупая, залетела, – объясняет Игорь Брайченко и выпускает пернатого друга на волю.

 Для перелетных птиц маяки всегда имели важное значение: ночью птицы, так же, как и корабли, ориентируются по свету маяков. Но часто ослепленные светом маяка птицы разбиваются  и гибнут.  Однако Игорь Брайченко говорит, что в последнее время маяк перестал привлекать внимание птиц. То ли птицы стали умнее, то ли их стало меньше. 

Линза маяка

Мы подходим к линзе маяка. Высотой около двух метров, конструкция линзы напоминает калейдоскоп: сотни стеклышек собраны в единый механизм. Оптику чистят обычным моющим средством для стекол.

– На самом деле маяк не мигает, как кажется. Лампочка горит беспрерывно. Но за счет такой конструкции линзы создается эффект мигания, – объясняет Брайченко. – Эта линза называется линза Френеля. Она состоит не из цельного куска стекла, а из отдельных примыкающих друг к другу концентрических колец небольшой толщины, которые в сечении имеют форму призм специального профиля и концентрируют пучек света в одном направлении.

Внутри линзы спрятана небольшая, размером в пол ладони, галогеновая лампочка.

Изначально, на Дообском маяке использовалась керосиновая лампа с вращающейся вокруг нее линзой. Затем для поддержания огня применяли газ. И только в 70-х годах 20 века маяк стал электрифицирован. 

– Видите основание, на котором стоит наша линза, – показывает на железный каркас Игорь Брайченко, – Это остатки французской оптики. Это уже история. Раньше смотритель маяка вращал это основание вручную всю ночь.

Рядом с линзой Френеля, стоит запасная линза (она работает по моргающему принципу). 

Мы возвращаемся к семье Сакуровых. По дороге я размышляю: жизнь на маяке – это другой, удивительный мир, где время словно застыло в середине прошлого века. А смотрители маяков – это люди особого склада и состояния души, которые всю свою жизнь ответственны за то, чтобы каждый день от заката до рассвета путеводный свет маяка не погас ни на минуту.

• Ранее «Наша Газета» рассказывала о путешествии из Новороссийска в Грозный: за невесту чеченцы отдают калым - 35 000 рублей.